Левиафаны молодой народ - Мойя принадлежит к пятому поколению. И они народ искусственный, созданный некой расой, называемой Строители. Изначально Строители замышляли Левиафанов как самовоспроизводящиеся биомеханоидные космические транспорта. Со временем эти архитекторы увидели, что их порождения приобрели самоосознание и даже интеллект. Тогда они немедленно освободили разумных Левиафанов, и этот вид начал самостоятельное существование, свободно передвигаясь в межзвездном пространстве.

Несомненно, физиология Левиафанов слишком сложна, чтобы подробно описывать ее здесь. Вкратце - у них толстые наружные покровы, способные герметично удерживать внутри себя определенную атмосферу. Для защиты от разгерметизации Левиафан также может накрывать своим биоэлектрическим полем небольшие отверстия в наружном корпусе. Внутри Левиафанов бесчисленное количество камер и отделений, при этом каждый Левиафан самостоятельно формирует свои внутренности по мере роста, чтобы приспособить их к нуждам своего экипажа. Так что двух одинаковых Левиафанов не бывает. Кресло Пилота, где мое тело физически соединено с Мойей, находится на вершине громадного внутреннего сердечника, поблизости от нервных центров Мойи. Амнексус-жидкость протекает по ее трубопроводам, выполняя практически те же функции, что и кровь, протекающая по венам существ водных и наземных видов. На самых глубоко расположенных уровнях Левиафанов в симбиотическои сообществе с ними обитают Ходианские певчие летучие мыши - их экскременты запечатывают микроскопические трещины в корпусе.

Левиафаны способны летать и сами по себе, хотя обычно ими управляют Пилоты. В экстренных случаях Левиафаном может вручную управлять кто-нибудь из членов экипажа. Они специалисты в традиционных космических полетах, но также обладают способностью, непревзойденной никаким чисто механическим кораблeм: Звездным Прыжком, неким способом перемещения со сверхсветовой скоростью, который перебрасывает Левиафана сквозь другое измерение пространства-времени. Он происходит почти мгновенно, и научная сторона этого явления изучена очень слабо. Также почти невозможно предсказать, где закончится этот маневр, поэтому при перемещении таким способом легко потеряться. Также возможно попасть в ловушку между измерениями, если пытаться совершить Прыжок без достаточного контроля или запаса мощности – опыт, который Мойя и я надеемся никогда больше не повторять.

Хотя червоточины тоже позволяют перемещаться со сверхсветовой скоростью, путешествие через них может, в определенных случаях, причинить серьезный ущерб биологическим частям Левиафана. Я подозреваю, что, владея Звездным Прыжком, Левиафаны считают использование червоточин ниже своего достоинства.

Несмотря на способность чувствовать, Левиафаны остаются сверхбольшими, хорошо спроектированными транспортными кораблями – и никто в галактике не является таким просвещенным как Строители. Полезность Левиафанов и отсутствие у них вооружения, так же как и другой естественной защиты, кроме Звездного Прыжка, часто делает их целью работорговцев. Особенно известны использованием захваченных, удерживаемых в повиновении специальными ошейниками Левиафанов в качестве тюремных кораблей Миротворцы. Сомневаюсь, что нужно разъяснять, как глубоко отвратительна мне подобная практика.

Левиафаны плохо подходят для рабства (сомневаюсь, чтобы хоть какой-нибудь народ подходил для такой жизни). Типичный Левиафан жаждет свободы больше всего на свете: свободы летать сквозь пространство, разыскивая и устанавливая связи с теми, кого он или она могут выбирать. Самая глубокая связь такого рода соединяет Левиафанов и представителей моего народа. Мы ведем наши корабли, и они несут нас к звездам, но эти отношения гораздо глубже. Просто слова не могут выразить нюансов нашего совместного существования

Когда Левиафаны чувствуют приближение смерти, для них важно следовать традиции: знание того, что останки любимого существа похоронены в надлежащем месте, приносят глубокое утешение печалящемуся кораблю - я узнал об этом после того, как Мойя похоронила своего сына, Талина.

К несчастью, популяция Левиафанов перенесла много бессмысленных смертей. Очень многих унесло рабство, других заманили в Звезды Сирен, смертельную ловушку, организованную Прахтикра, расой конкурирующих кораблестроителей, некоторые сошли с ума от горя и переживаний, вызванных постоянными усилиями избежать опасности.

Мойя и я остаемся оптимистами. Мы повидали много опасностей и перенесли много невзгод, но мы также видели, что звезды продолжают сиять не смотря ни на что.

Ну прямо поэт, а не Пилот. Немного непонятно, почему место выхода из Прыжка почти невозможно определить? Cкорее всего дело в переводe, но мы не нашли там скрытого смысла. Потому что все время Мойя прыгает и ничего - встречается с тем же Талином, например... Что-то тут не так? Ну и вопросы без ответа - чем Левиафаны питаются, например? Как на борт к Левиафанам попадают Пилоты (если их не привозят Миротворцы)? И, если они могут летать и без Пилотов, то зачем они им тогда нужны? В сериале есть указания на то, что Левиафанам нравится служить своему экипажу - а тут об этом нет ни слова. Можно и еще покопаться, но это уже не так важно. В целом Левиафаны очень и очень интересные создания. Пожелаем им успехов и удач.