Пока Мойя была в плену, Миротворцы разработали биомеханический катализатор, чтобы вывести новый гибрид - вооруженный Левиафан, но был установлен щит, чтобы помешать этому катализатору инициировать ее беременность. Когда Д’Арго случайно разрушил этот щит, катализатор сработал. Через пол-цикла у Мойи родился сын. (см. запись 010120 "Спрятанная память")

Взволновенные здоровым, хоть и трудным рождением Талина, экипаж Мойи с ужасом взирал на слишком очевидное наследие Миротворцев: новорожденный корабль был оснащен оружием, вне всяких сомнений, мощным оружием. Отпрыск Мойи отличался от прочих Левиафанов еще и тем, что хоть и мог поддерживать Пилота (что подтвердил Старк, см. запись 010312 "Расплавление"), он в нем не нуждался. Наоборот, им можно было управлять непосредственно голосовыми командами. Несмотря на эти аномалии, Мойя не переставала любить своего сына.

Мойя выбрала Айрин, чтобы та назвала ее сына. (см. запись 010122 "Семейные узы") Вследствие чего Айрин всегда испытывала особую близость с молодым кораблем, понимая его двойственные чувства к своей миротворческой природе и желая вести его к зрелости. Айрин назвала его Талин, в честь ее отца, со словами "хорошее, сильное имя, которое он будет нести с гордостью... свободным, если вообще можно так сказать."

Носил бы Талин это имя свободным... крайне сомнительно. Во-первых, его похитил Капитан Байлар Крайс. (см. запись 010201 "Услышать ребенка") Команда боялась, что влияние Крайса превратит молодого, впечатлительного и потенциально опасного Левиафана в корабль, несущей смерть. Вместо того Крайс стал почти отцом молодому кораблю, приняв Руку Дружбы Талина (прямой нейроинтерфейс между капитаном и кораблем). (см. запись 010217 "Уродливая правда")

Узнав о существовании Талина, Миротворцы послали отряд возвращения за своим беглым творением. (см. запись 010307 "Спасибо за участие") Талин и Крайс, уже страдающие от сложных ментальных и психических побочных эффектов своей физической связи, были атакованы и едва не уничтожены. Сила и мужество Талина почти позволили им ускользнуть, послав на Мойю призыв о помощи.

В течение полу-цикла физически оправился от последствий атаки. Но Миротворцы не прекратили его преследование. Непрерывные насилие и противоречивые эмоции в жизни Талина начали причинять ему повреждения и он стал опасно нестабилен. Дело дошло даже до стрельбы по своей матери - Мойе. (см. запись 010319 "Я почую, ты почуешь") Несмотря на всю любовь к свирепому и воинственному сыну, Мойя позволила экипажу заглушить его биологические функции, надеясь что эксперты на борту Флагмана Скорпиуса смогут вылечить его. Согласие Талина на этот план было мерой его доверия и любви к Мойе, Крайсу и Айрин.

А его героическое самопожертвование на борту Флагмана (поступок, который предотвратил попадание в руки Миротворцев технологии червоточин и позволил его друзьям сбежать из плена Миротворцев), стало свидетельством истинно благородного духа, который жил в этом мятущемся, исключительно юном Левиафане. (см. запись 010321 "В логове льва. Часть 2: Волк в овечьей шкуре")